Беседа с архангельским кинодокументалистом, режиссером, заслуженным деятелем искусств РФ Клавдией Михайловной Хорошавиной о её встрече с Юрием Ковалем во время съемок фильма о Борисе Шергине в 1983 году
- Если тема нашего разговора – Юрий Коваль, то начну с такого вопроса: как Вы вышли к Ковалю? Вы сначала его произведения читали, а потом вышли на общение, или наоборот? - Конечно, сначала я читала его книги, хохотала, они мне очень нравились, потому что их так легко читать, они настолько близки к сердцу. Я почувствовала, что он не чужой мне человек и, естественно, я подумала, хорошо было бы, если бы он знал Шергина, поскольку так писать для детей может только чистый, тонкий человек. Тонким человеком был и Борис Викторович Шергин. И в самом деле, выяснилось, что они много раз встречались и были дружны. - То есть Вы интуитивно почувствовали их близость? - Да. Я позвонила ему. - В каком году это было? - А там написано в фильме. В 1983. Я нашла его телефон, и он нас пригласил в мастерскую. Ну, это даже интересней, чем в квартире. Мастерская Мастера - она открывает многое в человеке, все его пристрастия, возможности, тайны… Очень интересно. Мы договорились с ним, что тогда-то мы придем, а поскольку мы люди командированные, он согласился на следующий день с нами встретиться и поговорить о Шергине. - Как Вы узнали, что он с Борисом Викторовичем был знаком? - Всё чудесным образом случилось. Видимо, мне суждено было встретиться с Ковалём и делать этот фильм. Встретил нас самый настоящий Коваль, у него облик такой – путешественника. Путешественника, природолюба, гитариста, рубахи-парня… То есть человека, пропахшего дымом костра, романтика. И оказалось, что он играет на гитаре, что он вместе учился с Визбором, правда, на разных курсах. Поскольку я Визбора люблю, у него тоже такие душевные, забавные, умные песни, тоже костром пропахшие. Конечно, хотелось бы побольше снять материала, но мы были вынуждены экономить киноплёнку и очень много материала, к сожалению, осталось за кадром. Но то, что он сказал о Шергине, эти его огромные, печальные и вместе с тем такие блестящие еврейские глаза… в который было что-то такое, от чего щемило сердце… - А он говорил, что он не еврей. - Есть в нём еврейские корни. И он похож на еврея. Ну, какая разница кто человек по национальности? В моей среде это всегда не имело значения! Он очень талантливый, конечно. Мы посмотрели его работы, кое-что сняли. Хотелось бы больше, но вот… дефицит плёнки. - Только один раз вы с ним встречались? - Да. У меня оператор (я с ним редко работала, Витя, не буду называть фамилию) он что-то, я забыла что, какую-то вещь взял на память, потому что он обожал Коваля. - Без спросу? - Без спроса. И потом он мне сознался, видимо, его это точило: «Ой, какой я засранец!» Я заставила Витю, чтобы он съездил и передал. Он вернул с извинениями и Юрий Иосифович посмеялся. - Когда Коваль произвел на Вас впечатление путешественника, пропавшего костром гитариста, то это был наигранный образ или он был естественен? - Человека надо чувствовать…Он был очень естественный! Он был настолько естественный во всех своих проявлениях, Коваль! - Понимаете, он с детства мечтал иметь тельняшку и зуб золотой, потом ходить красоваться своей тельняшкой перед людьми. Это что было, это его естество? - Это мечта. У него натура актёрская. Говорят про актёров, что худшие из них идут на сцену, а он из тех актёров, которые создают образы и играют их, как сам себя. Он играет себя. Он настолько искренен в своей жизни и своем поведении, что возникает романтическое такое чувство и от этого его обаяние становится еще привлекательнее. - И мужское обаяние в нем сильное было? - Наверное! Но я в нём увидела себя. Как у Киплинга: «Мы с тобой одной крови, ты и я» Ну, я вообще неравнодушна к людям, любящим бродить по земле, по воде… У меня старший сын Сашка еще маленький был – я его в рюкзак - и в поход по Сибири. Мы с ним сплавлялись и на лодках, речка такая была Сисим, которая впадала в Красноярское море… Поэтому я сразу почувствовала дух, такой, который заражает! Я очень чувствую людей. Я всю жизнь работала с людьми и с детства даже находила хороших, плохое обходило стороной… Поэтому Юрий Иосифович – незабываемый образ. Конечно, я хотела бы и еще встретиться с ним и неоднократно, я с удовольствием перечитываю его книги, смотрю мультфильмы . - Какая книга запомнилась больше всего, понравилась? - Названия книг я не держу в голове, я помню образы. Я помню про лебедей, про голубей, про собак, про животных, о природе. Это очень всё так, как бы я думала, как бы я чувствовала. А стало быть, сродни человек. Вообще я снимаю каждый фильм про себя. Потому что я так въезжаю в человека, что я становлюсь им, а он становиться мной, я начинаю мыслить, как он, представлять, предугадывать, что он может сказать. Поэтому с любым человеком, с которым я говорю, интервью беру – получается единодушие. Может быть и Юрий Иосифович так же. У нас есть здесь, в Архангельске, Мельницкая Марина Владимировна, которая обожает Коваля. Она в театре кукол работает, «тётенькой с колокольчиком». Она удивительная женщина, она пьесы пишет в соавторстве с режиссёром, умница, начитанная, образованная… Коваль – это особая строка в моей судьбе, я его очень люблю, и я уже говорила, что его так легко читать, и так светло-светло от его слова, так дорого сердцу русскому, главное - это душа человека, он нее никуда не сбежать, от души. А свою душу Коваль поселил в книги, картины, в реки, где рыбачил, в воздух…
Чтобы всем дышалось легко, вспоминая волшебника Юрия Коваля! Беседовала Е. Новикова 1 июня 2016
=
К сожалению, жизнь не стоит на месте, и хорошим людям тоже требуется помощь. Клавдия Михайловна болеет и успешно лечится, но лечение требует больших денег. На нашем сайте открыт Яндекс.Кошелёк, в который любой неравнодушный человек может кинуть свою копеечку с тегом #Хорошавина и мы, разумеется, ей всё перешлём. До встреч в Гиперионе!